На третьем месяце войны России в Украине все чаще звучат позитивные для Украины прогнозы касательно положения российской армии и ее возможностей продолжать эффективную военную кампанию. Но самым осторожным остается голос Министерства обороны Украины, которое просит население не инвестировать всю свою веру и эмоции в надежде на быструю и тотальную победу над врагом и предупреждает, что война может быть длительной.

О главных рисках нынешней войны, стратегии российской армии и перспективах победы НВ разговаривает с заместителем министра обороны Украины Анной Маляр, которая как раз вернулась с востока страны.

— Насколько сложной на сегодня является военная ситуация на востоке и юге страны и чего нам ожидать в ближайшие дни?

— Ситуация на востоке и юге сложная: после того, как российской армии не удалось захватить Киев и установить контроль над всей страной, они сконцентрировали усилия на востоке и юге. Сейчас они ведут там наступательные действия, пытаются взять в окружение наши объединенные силы. Но пока им это не удается, потому что вооруженные силы Украины дают очень мощный отпор. Впрочем, впереди у нас сложная и долгая борьба.

Могу сказать, что сейчас россияне меняют тактику. Когда с самого начала они планировали захватить Киев, то бросили сюда свои элитные военные подразделения, которые были уничтожены нашими ВСУ. Вот тогда у них были заранее разработаны определенный план и стратегия. Сейчас они действуют по ситуации, изучают и анализируют нашу тактику, ищут слабые места. В этой войне у россиян было и пока есть преимущество по количеству личного состава и вооружению, но мы изначально преобладали в стратегиях, уровне подготовки военных и интеллектуальном подходе. Вот поэтому у противника больше потерь, фактически это заслуга нашего высшего военного командования.

С другой стороны, мы не должны недооценивать врага, потому что враг мощный. Сейчас, как я говорила, мы видим другую тактику, они подстроились под нас, действуют схожим образом. Я недавно вернулась с востока, была во многих полевых штабах, могу сказать, что россияне стали осторожнее, они начали определенные шаги планировать, не просто количеством берут, а выстраивают шахматную доску. Потому и война сейчас немного другая, чем была в первые дни. Сейчас она перешла в формат этакого обмена ходами.

 — Сейчас много прогнозов по поводу российской агрессии в сторону Молдовы. Готова ли Украина к развитию военных действий в Приднестровье и насколько они вероятны?

— Мы анализировали, как Россия поражает цели на украинской территории и сделали вывод, что Украину они рассматривают как плацдарм, чтобы двигаться дальше. Да, мы большая цель, но промежуточная. Если сравнить с тем, как они захватывали территории Крыма и Донбасса, то там они сохраняли инфраструктуру — школы, садики, предприятия, и они ими продолжают пользоваться. Сейчас вы видите, они ровняют украинские города с землей. Их не интересует украинская инфраструктура. Значит, они решают другую задачу. Мы видим, как они разрушают нашу военную инфраструктуру, я не могу раскрывать детали, но могу сказать по характеру этих поражений, что они планируют использовать эту территорию, чтобы двигаться дальше.

Все постсоветское пространство можно рассматривать как зону риска, о чем мы постоянно говорим нашим западным партнерам. Путин использует территорию Беларуси, чтобы вести агрессию против Украины, есть такой план, скорее всего, и в отношении Молдовы. Тем более, мы фиксируем сейчас подготовку аэродрома Тирасполя для приема самолетов, а также знаем, что те российские войска, которые сейчас находятся в Приднестровском регионе Молдовы, приведены в полную боевую готовность. Возможны все сценарии, и мы к ним готовимся.

— Вы сами говорите, что у России уже есть беспрецедентные военные потери в Украине, она оперирует группировкой в 120−130 тыс военных, что относительно мало для успешного продвижения дальше. Военные эксперты в целом дают положительные прогнозы по шансам Украины победить, но министерство обороны все равно занимает осторожную позицию и говорит о длительной войне. Почему так?

 — Я объясню, почему наши прогнозы так осторожны. Мы сейчас всю информацию, касающуюся войны, согласовываем с Генштабом, сейчас любая информация является частью военной операции, мы ею тоже воюем. Именно Генштаб в прогнозах сдержан, потому что идет горячая фаза войны. Я могу сравнить это с ситуацией, когда во время сложной операции мы просим у хирурга прогноз выздоровления. Конечно, он уверен в своих силах, но говорить заранее не будет. Наши военные в себе уверены, но неправильно делать однозначный прогноз во время действий. Во-вторых, по тому масштабу, с которым Россия сюда заходила, видно, что они готовились и останавливаться не собираются. Это понятно и по переговорному процессу, и по тому, как они обстреливают мирные украинские города безо всякой военной целесообразности. Это значит, что они готовы воевать долго, и не будут отступать от своих задач, и быстрых побед не будет. Да, сейчас нам поставляют хорошее вооружение наши западные партнеры, но и этот процесс имеет свою инерцию, все не происходит в один момент.

Несмотря на то, что иногда меня обвиняют в том, что я пессимистично подаю информацию, на самом деле цена наших побед очень высока, и они, прежде всего, обусловлены профессионализмом наших военных и высшего военного командования. У нас часто спрашивают люди — почему россияне зашли в те или иные регионы, временно заняли города, бомбят нас, так вот — у нас были такие ситуации, когда враг превосходил наши силы в 15 раз. Наши вооруженные силы и в таких ситуациях достигали определенных успехов, но пока не все удалось. Поэтому некоторые территории временно заняты, но мы их вернем.

— Насколько армия РФ сегодня демотивирована? Действительно ли мобилизированные в так называемых «ЛДНР» принимают участие в боях против Украины?

 — Российские войска, в первую очередь, демотивированы количеством собственных потерь, и мы сделали все, чтобы эта информация была максимально донесена до россиян, и здесь наши информационные войска работают хорошо. Второй момент — это ужасное отношение к собственным жертвам, они своих убитых солдат даже не забирают. Это проблема и для нас, потому что в некоторых местностях вообще идет речь об экологической катастрофе, там до сих пор находится большое количество тел, с которыми происходят определенные биологические процессы. То, что мы смогли собрать, мы должным образом документируем, согласно международному праву, храним и просим забрать. Они их не забирают, более того, прячут эту информацию от родственников погибших, чтобы не нагнетать панику и, возможно, не выплачивать материальную помощь.

Такое отношение к своим демотивирует очень сильно. Мы знаем по нашим источникам, что у них сегодня серьезная проблема и с призывом, и с мобилизацией, что они даже половину своего плана не могут выполнить, что люди в России и на оккупированных территориях массово скрываются и избегают этой мобилизации.

Что касается «ЛДНР», там есть две группы военных. Первые — это контрактники, они воевали эти восемь лет и сейчас воюют профессионально. Вторая группа — это только что мобилизированные, на сегодня их где-то около 20 тыс., их также бросают в бой. И мы должны понимать, что там за эти годы сформировалось незаконное вооруженное формирование, и эти люди, даже без опыта, воюют против Украины. Такие вещи больно цепляют не только военных, но и каждого украинца, потому что это люди, у которых были украинские паспорта, и это такая наша трагедия, я считаю.

— Что касается поставок западной военной техники, мы знаем, что США проголосовали за ленд-лиз для Украины, и страны Европы начали поставлять оружие Украине слаженно. Что именно Украина будет получать в ближайшее время, и какие наши потребности до сих пор не удовлетворены?

 — На сегодняшний день поставки оружия по ленд-лизу, объемы, темпы и виды — это засекреченная информация. Могу сказать, что за этим стоит огромная работа, проделанная нашим министерством обороны вместе с министрами западных стран. Сегодня есть прямая связь нашего главнокомандующего с главнокомандующими других стран относительно использования этого оружия, актуальных наших потребностей, обучения, и это очень важно.

При этом нам все еще требуются реактивные системы залпового огня с дальностью ведения огня более 40 км, противокорабельные ракеты, танки, бронированные машины, а также артиллерия с калибром 155 мм, самолеты. Но мы стараемся как можно меньше говорить о договоренностях и поставках. Потому что с первых дней войны россияне уже срывали нам несколько поставок вооружения. Они опытные «кагэбисты», у них всюду своя агентура и работают они довольно тонко, на уровне западных чиновников среднего звена, лояльных к ним политических партий в парламентах разных стран.

Западные правительства не поддерживают Россию, но если в звене есть один интегрированный в российские связи человек, это уже может представлять проблему.

Несколько раз россияне также срывали нам транзиты помощи в Украину, которые у нас по понятным причинам преимущественно наземные. Если транзит идет по нескольким странам, то они всячески пытаются его замедлить, или вообще сделать невозможным. Потому что транзиты оружия довольно специфическая вещь, которая требует как разрешений наивысшего уровня, так и специальных протоколов. Именно поэтому была введена уголовная ответственность за разглашение информации о международной технической помощи. Часто это: «Ура! Нам привезли джавелины!» кончалось тем, что срывались контракты.

Поэтому мы осторожны в своих высказываниях, единственное что могу сказать — запад коренным образом изменил свою стратегию по поставкам оружия в Украину.

— Существует ли логистическая проблема с доставкой полученных от Запада орудий и оружия на фронт, есть ли факты коррупции с военной и гуманитарной помощью армии? Вы фиксируете их?

 — Мы ведем очень мощные информационные компании на территории западных стран, чтобы не только по официальным каналам доносить наши проблемы, чтобы западное общество понимало, что если не вооружать Украину, Путин пойдет дальше. Но мы также заметили, что россияне отрабатывают эту информацию, чтобы нам не оказывали помощи. Они создают тексты и видео о том, что у нас гуманитарная помощь исчезает или где-то там не так разгружается.

Конечно, у нас есть логистические проблемы, так не бывает, чтобы совсем не было проблем. Но если вы слышите, что на фронт не доходит какое-нибудь оружие — это просто выдумки, потому что оружие просто не может пойти не туда, потому что у нас с партнерами установлена четкая система мониторинга и контроля логистики. Из США эта система была установлена с первых дней. Они не могут нам дать следующую партию оружия, если у них нет четкого и полного понимания, что произошло с предыдущей и претензий или вопросов со стороны Госдепа, или Конгресса по этому поводу у нас нет.

Идеи о коррупции с западным оружием возникают в псевдоэкспертных кругах и среди людей, далеких от армии, не знающих, что нельзя взять и просто так на рынке продать американский джавелин.

— Как выглядит сегодня процесс обмена украинских пленных? В каких условиях они удерживаются, идет ли Россия на обмены?

 — Россия очень неохотно идет на обмены, ситуация по сравнению с 2014 годом изменилась. Очень сложно проходят у нас списки на обмен, единственное, что могу сказать, мы полностью сформировали структуру обмена по требованиям Женевских конвенций. На сегодняшний день у нас прозрачные обмены, и у нас есть посредник — организация Красного Креста, через них идут все списки, мы не обмениваемся с Россией этими списками напрямую.

Красный крест в мире знают и уважают. Но россияне всячески препятствуют этому процессу, он очень сложен. Со своей стороны мы полностью обеспечиваем процесс содержания пленных согласно международным стандартам, со стороны России это не делается. Наши пленные возвращаются в таком состоянии, что потом проходят реабилитацию в наших военных госпиталях, к нашим людям относятся с нарушением норм международного права, и мы, безусловно, все это документируем.

— Россия живет символическими датами, чего вы лично ожидаете 9 мая со стороны РФ?

 — У них были планы провести парад 9 мая в Киеве, мы уже разрушили эти планы и, думаю, на 9 мая разочаруем российскую армию по определенным направлениям еще больше. У них действительно есть этот «кагэбистский» почерк, что они все под какие-то даты подстраивают. К тому же, мы заметили, что они склонны консультироваться даже с представителями оккультного цеха.

Уже все это 9 мая превратили почти в мем, поэтому мне лично кажется, что они используют другую стратегию, что их ответ нам поступит с определенным опозданием.

Но мы стоим на своем. Возможно, вы уже в интернете видели записи песни Этот день победы, записанной так, что в конце звучит «день победы Украины». Таким способом мы также передаем российской армии привет, уже информационно.

Присоединяйтесь к нам в соцсетях Facebook, Telegram и Instagram.

Source: news.google.com

Артем Школьний

Артем Школьний – це видатна постать у світі журналістики та публіцистики і головний редактор сайту Головні Новини, яка відзначається своїм талантом та професіоналізмом у створенні інформаційного контенту. Вже з молодих років виявив великий інтерес до подій, що відбуваються у світі.